Sound Mimicry: An Old Trait of the New Music?

Аннотация

Отображение немузыкальных звуков музыкальными средствами часто включается в перечень отличительных признаков т.н. Новой музыки (авангардистского направления, развивавшегося в Древней Греции с середины V в. до н.э.), хотя известно, что этот прием применялся значительно раньше (по меньшей мере с 584 г. до н. э.). В статье рассматриваются все существующие свидетельства звукоподражания в классическую эпоху и возможность связать их с Новой музыкой. Особое внимание при этом уделяется, во-первых, разграничению между звукоподражанием вокальными и инструментальными средствами, а во-вторых – отделению свидетельств об имитации звуков природы от прочих упоминаний о “мимесисе” в музыкальной сфере. (I) Немногочисленные сообщения, прямо связывающие звукоподражание с представителями Новой музыки (Тимофеем и Филоксеном), не оставляют сомнений, что они использовали этот прием, но никто не критикует его как нововведение. (II) Платон свидетельствует, что в его время неожиданно широкое распространение получило звукоподражание посредством человеческого голоса; кроме того, оно было характерной чертой виртуозной инструментальной музыки. Философ не одобряет его как бессмысленные фокусы, однако нигде не связывает с деградацией недавнего времени, и в целом не все, что осуждает Платон в этом искусстве (например, духовые инструменты или мелодии без слов), можно связывать с воздействием Новой музыки. Тем не менее, поскольку в более ранней лирике звукоподражание практически не засвидетельствовано, можно с осторожностью предположить, что оно проникло в “высокую” музыкальную поэзию на протяжении 2-й пол. V в. (III) В Древней комедии вокальное звукоподражание, по-видимому, практиковалось еще до Аристофана. Хотя некоторые содержащие его аристофановские строки можно интерпретировать как пародию на Новую музыку или стилизацию под нее, не удается доказать, что этот прием когда-либо был объектом, а не средством осмеяния. Если он и в самом деле стал распространяться в монодической и хоровой лирике ок. 450 г., заимствовать его поэты могли скорее из инструментальной музыки, чем из комедии. Возможно, кто-то из античных критиков чувствовал, что звукоподражанию, особенно в исполнении человеческого голоса, присущ потенциальный комический эффект, а потому оно уместно в комедии, но никак не в серьезных жанрах, однако прямо такое мнение никто не высказывает. Итак, подражание звукам природы само по себе не являлось нововведением, но его применение в Новой музыке может иллюстрировать такие особенности этого стиля, как смешение жанров, возрастание роли инструментальной музыки и числа используемых звуков и звукорядов.