Mikhail Rostovtzeff and the Modernization of Antiquity

Аннотация

Привнесение современных понятий в экономическую жизнь античности и шире – в историю древнего мира – не является индивидуальной особенностью М. И. Ростовцева как историка, оно было свойственно многим ученым того времени и потому должно быть рассмотрено на широком фоне. Во второй половине XIX в. политэкономы К. Родбертус и К. Бюхер трактовали экономическое развитие древности в господствующих тогда понятиях стадиального развития, в соответствии с которыми на период античности приходился примитивный экономический уклад – замкнутое ойкосное хозяйство. Против архаизации античной экономики выступил Эд. Майер, который не просто усматривал в древности множество капиталистических элементов, – ранее их видел Т. Моммзен, позже его ученики М. Вебер, Ю. Белох, У. Вилькен, Р. Пёльманн, – но и выдвинул теорию циклов, или двух параллельных периодов в мировой истории, сходных своими базовыми чертами. У Ростовцева эта теория представлена в статье “Капитализм и народное хозяйство в древнем мире” (1900), содержащей многие идеи, развитые им впоследствии в капитальных трудах по социально-экономической истории эллинизма и Римской империи. Неверно поэтому связывать эти идеи с воздействием на его мировоззрение революции 1917 г.

В Европе и США между двумя мировыми войнами сложился широкий консенсус, выразителем которого выступал Ростовцев. Альтернативой историцистской теории, рисовавшей развитие человечество как смену этапов или формаций, был метод М. Вебера. Критикуя Эд. Мейера за попытки найти в античности следы промышленного капитализма, он рассматривал “феодализм” и “капитализм” как универсальные типы хозяйствования, совместимые с различными историческим формами производства. Ведущий историк античной экономики послевоенного времени М. Финли, используя идеи Вебера, в главном склонялся скорее к позиции “примитивистов”. Он не только настаивал на самодостаточности ячеек античной экономики, но и отрицал технологический прогресс и экономический рост на всем протяжении античной истории. В последние десятилетия XX в. стало ясно, что модель, предложенная Финли, нуждается в такой же, если не более существенной модификации, что и теории Ростовцева. Почти через сто лет после выхода The Social and Economic History of the Roman Empire (1926) Ростовцева избранный им способ модернизации античности остается одним из самых плодотворных в той области, где теоретические модели современной экономической науки накладываются на ограниченный и с трудом поддающийся количественному анализу материал.