Nikodim P. Kondakov and Mikhail I. Rostovtzev: A Teacher and his Disciple

Аннотация

Влияние выдающегося ученого Н. П. Кондакова и его научной школы на М. И. Ростовцева как исследователя было многосторонним и мощным. Здесь прослежены основные линии этого влияния: посещение молодым Ростовцевым лекций его учителя по истории искусства и археологии в Университете, его участие в созданном Кондаковым кружке при Музее Древностей, их совместные исследовательские поездки, особенно по Италии и Испании в 1896 году, посещение журфиксов в доме Кондакова (так называемая Свободная Академия), личные встречи и общение Ростовцева с учителем и его учениками, особенно с Я. И. Смирновым и С. А. Жебелёвым, а также влияние на него научных трудов Кондакова. М. И. Ростовцев по-новому подошел к изучению проблемы звериного стиля, которую его учитель исследовал на протяжении многих десятилетий. Идея Н. П. Кондакова о том, что “смешение своих собственных (местных) форм и форм другого народа приводит к созданию чего-то нового” в культуре и искусстве, была детально развита М. И. Ростовцевым на примере Скифии и Боспора. Здесь показано, что актуальная для гуманитарных и социальных наук конца XIX – начала XX века идея прогресса в ее чистом виде была чужда и учителю, и ученику. Пройдя школу Кондакова, М. И. Ростовцев всецело овладел присущим ей методом и мог проводить стилистический анализ разнообразных произведений искусства. Но искусствоведом он не стал, возможно, потому что у него был еще один учитель, знаменитый филолог Ф. Ф. Зелинский, благодаря которому он как исследователь мог черпать силы из живительного источника классической филологии. Н. П. Кондаков, несомненно, был археологом, но прежде всего искусствоведом и византинистом. Равным образом и М. И. Ростовцева по праву можно считать археологом, тем более что он руководил раскопками в Дура-Европос (1928–1937). И все же археология не была основной областью его научных интересов. М. И. Ростовцев был одним из очень редких для его времени универсальных исследователей античности, способных профессионально работать во многих областях антиковедения. Но прежде всего он был историком античности, способным рассматривать историю древнего мира как некое единство политики, экономики, социальных отношений, религии, культуры и повседневной жизни. М. И. Ростовцев, как и его выдающиеся учителя Н. П. Кондаков и Ф. Ф. Зелинский, принадлежит той классической традиции, которая связана с Петербургом.